2. Октябрь
Октябрь прекрасен, коварен и игрив. Притворяясь размеренным, задумчивым и спокойным, погружая в расслабленное и меланхоличное состояние, он в самый неожиданный момент переворачивает твою жизнь с ног на голову. Ломает планы, лишает покоя и провоцирует на глупости.
Сидя за столиком в ожидании встречи, пытался понять почему же я здесь все-таки оказался. Весь прошлый опыт сводился к одному: каждая подобная попытка неизменно завершалась полным провалом и обещанием самому себе никогда больше так не делать. С учетом того, что последний такой финал случился совсем недавно, было особенно странно осознавать себя в этом месте и этих обстоятельствах. Я не готовился к предстоящему разговору, разве что настроил себя на полное отсутствие каких-либо ожиданий. В своей любимой толстовке, взлохмаченый ветром и аккуратно небритый, с папкой рабочих фотографий, полный скептицизма и отрицания чудес, чувствовал себя абсолютно уверенно и непринужденно. Забыв, насколько настойчив, расчетлив и изобретателен в своих играх и манипуляциях может быть Октябрь, я наивно полагал, что полностью контролирую ситуацию и настроение.
В разгар рабочего дня в кафе и вокруг него было многолюдно, суетливо и шумно. Это был самый центр относительно большого (в масштабах крошечной страны), со всех сторон окруженного горами и зеленью города. В кафе в умеренном ритме трудились официанты, деловито общались посетители, за окнами гудели машины на круговом перекрестке, в котором пересекались сразу несколько загруженных движением улиц. Солнце бесконечно отражалось и блестело в струях фонтана, окруженного иностранцами и студентами, ветер играл с ветвями и путался в кронах деревьев. На фонарных столбах, прикидываясь птицами и пытаясь быть ненавязчивыми, следили за обстановкой камеры наблюдения. Я когда-то читал статью, в которой говорилось, что современные системы слежения способны меньше чем за секунду опознать нужного человека в толпе любого размера. И вот, так получилось, что среди сотен людей я почувствовал Ее появление еще до того, как она показалась в поле зрения. Мы не виделись до этого, но с моей слабой памятью на лица и совсем уж никчемным зрением, узнать эту девушку у меня получилось бы за мгновение среди даже миллиона человек.
Пока она приближалась ко входу в кафе, я успел подумать, что еще есть возможность сбежать или куда-то спрятаться. Поколебавшись несколько микросекунд, я встал со стула, и сразу же почувствовал себя крайне глупо. Сел на место, но стало только хуже. Проваливаться сквозь землю я так и не смог научиться, поэтому не придумал ничего лучше, кроме как снова встать. В это время она уже вошла в зал. Поймав ее взгляд, я вдруг ощутил, что уверенность и самообладание куда-то исчезли, хотя еще минуту назад они были моей неотъемлемой частью. Вся моя броня, все рубежи защиты растрескались на мельчайшие кусочки, осыпались на пол и улетели прочь с первым же дуновением легкого сквозняка. Почувствовал себя совсем уж неловко. Раньше я льстил себе тем, что весьма недурно общаюсь на местном языке, но почему-то именно в этот раз поздороваться и представиться удалось только благодаря титаническому морально-волевому усилию.
Она села напротив. Живое воплощение Октября. Вряд ли человек. По крайней мере, таких людей я раньше не встречал. По-осеннему прекрасная: яркая, но сдержанная; аристократичная, но без капли надменности; с пронзительным, но уставшим взглядом; с теплой, но немного печальной улыбкой. Городская суета, машины, кафе, люди - все словно бы стихло и остановилось, хотя скорее это было похоже на какое-то волшебство, которое создало вокруг нашего столика непроницаемый для внешнего мира барьер, поглощающий звуки и движения, искажающий ход времени. Перед ней я ощущал себя открытой книгой с крупным шрифтом и картинками. Что-либо скрывать, кривить душой, пытаться изобразить из себя кого-то другого не имело ни малейшего смысла - это было очевидно. Словно бы из ее глаз исходили рентгеновские лучи, просвечивающие меня насквозь.
И я рассказал ей все как есть так, как смог. Время тянулось бесконечно, но почему-то встреча пролетела за один миг. Мне не запомнилось практически ничего. И невозможно вспомнить как именно строился разговор, но в итоге я попросил ее мне помочь, а она согласилась. Так просто и легко, словно она знает меня всю жизнь. Без условий и оговорок, без вопросов и пустых обсуждений. Лишь последняя ее фраза осталась в моей памяти практически в точности: "Поздравляю, ты смог это пережить" - сказала она улыбнувшись. Мгновение спустя окружающий нас магический барьер рассеялся, и шум городской суеты вернул меня в привычное течение времени и ощущение реальности. Мы попрощались и она ушла. Допив давно остывший кофе, я вышел на улицу и огляделся вокруг. Мир казался прежним, но таковым точно уже мною не воспринимался. В пышных кронах деревьев угадывались ее волосы, камеры слежения над перекрестком следили за происходящим с внимательностью ее глаз, а тепло осеннего солнца грело так же как само ее присутствие. Но ничто вокруг не могло сравниться с ее звучанием. Хотя возможно это было из-за того, что каждым звуком окружающего меня города, надо мной издевательски хохотал мерзавец Октябрь.
Сидя за столиком в ожидании встречи, пытался понять почему же я здесь все-таки оказался. Весь прошлый опыт сводился к одному: каждая подобная попытка неизменно завершалась полным провалом и обещанием самому себе никогда больше так не делать. С учетом того, что последний такой финал случился совсем недавно, было особенно странно осознавать себя в этом месте и этих обстоятельствах. Я не готовился к предстоящему разговору, разве что настроил себя на полное отсутствие каких-либо ожиданий. В своей любимой толстовке, взлохмаченый ветром и аккуратно небритый, с папкой рабочих фотографий, полный скептицизма и отрицания чудес, чувствовал себя абсолютно уверенно и непринужденно. Забыв, насколько настойчив, расчетлив и изобретателен в своих играх и манипуляциях может быть Октябрь, я наивно полагал, что полностью контролирую ситуацию и настроение.
В разгар рабочего дня в кафе и вокруг него было многолюдно, суетливо и шумно. Это был самый центр относительно большого (в масштабах крошечной страны), со всех сторон окруженного горами и зеленью города. В кафе в умеренном ритме трудились официанты, деловито общались посетители, за окнами гудели машины на круговом перекрестке, в котором пересекались сразу несколько загруженных движением улиц. Солнце бесконечно отражалось и блестело в струях фонтана, окруженного иностранцами и студентами, ветер играл с ветвями и путался в кронах деревьев. На фонарных столбах, прикидываясь птицами и пытаясь быть ненавязчивыми, следили за обстановкой камеры наблюдения. Я когда-то читал статью, в которой говорилось, что современные системы слежения способны меньше чем за секунду опознать нужного человека в толпе любого размера. И вот, так получилось, что среди сотен людей я почувствовал Ее появление еще до того, как она показалась в поле зрения. Мы не виделись до этого, но с моей слабой памятью на лица и совсем уж никчемным зрением, узнать эту девушку у меня получилось бы за мгновение среди даже миллиона человек.
Пока она приближалась ко входу в кафе, я успел подумать, что еще есть возможность сбежать или куда-то спрятаться. Поколебавшись несколько микросекунд, я встал со стула, и сразу же почувствовал себя крайне глупо. Сел на место, но стало только хуже. Проваливаться сквозь землю я так и не смог научиться, поэтому не придумал ничего лучше, кроме как снова встать. В это время она уже вошла в зал. Поймав ее взгляд, я вдруг ощутил, что уверенность и самообладание куда-то исчезли, хотя еще минуту назад они были моей неотъемлемой частью. Вся моя броня, все рубежи защиты растрескались на мельчайшие кусочки, осыпались на пол и улетели прочь с первым же дуновением легкого сквозняка. Почувствовал себя совсем уж неловко. Раньше я льстил себе тем, что весьма недурно общаюсь на местном языке, но почему-то именно в этот раз поздороваться и представиться удалось только благодаря титаническому морально-волевому усилию.
Она села напротив. Живое воплощение Октября. Вряд ли человек. По крайней мере, таких людей я раньше не встречал. По-осеннему прекрасная: яркая, но сдержанная; аристократичная, но без капли надменности; с пронзительным, но уставшим взглядом; с теплой, но немного печальной улыбкой. Городская суета, машины, кафе, люди - все словно бы стихло и остановилось, хотя скорее это было похоже на какое-то волшебство, которое создало вокруг нашего столика непроницаемый для внешнего мира барьер, поглощающий звуки и движения, искажающий ход времени. Перед ней я ощущал себя открытой книгой с крупным шрифтом и картинками. Что-либо скрывать, кривить душой, пытаться изобразить из себя кого-то другого не имело ни малейшего смысла - это было очевидно. Словно бы из ее глаз исходили рентгеновские лучи, просвечивающие меня насквозь.
И я рассказал ей все как есть так, как смог. Время тянулось бесконечно, но почему-то встреча пролетела за один миг. Мне не запомнилось практически ничего. И невозможно вспомнить как именно строился разговор, но в итоге я попросил ее мне помочь, а она согласилась. Так просто и легко, словно она знает меня всю жизнь. Без условий и оговорок, без вопросов и пустых обсуждений. Лишь последняя ее фраза осталась в моей памяти практически в точности: "Поздравляю, ты смог это пережить" - сказала она улыбнувшись. Мгновение спустя окружающий нас магический барьер рассеялся, и шум городской суеты вернул меня в привычное течение времени и ощущение реальности. Мы попрощались и она ушла. Допив давно остывший кофе, я вышел на улицу и огляделся вокруг. Мир казался прежним, но таковым точно уже мною не воспринимался. В пышных кронах деревьев угадывались ее волосы, камеры слежения над перекрестком следили за происходящим с внимательностью ее глаз, а тепло осеннего солнца грело так же как само ее присутствие. Но ничто вокруг не могло сравниться с ее звучанием. Хотя возможно это было из-за того, что каждым звуком окружающего меня города, надо мной издевательски хохотал мерзавец Октябрь.